Можно ли преодолеть старение и не болеть?
Какие факторы приводят к старению и можно ли их «отменить»? Об этом нашим читателям рассказывает Ольга Ткачева, директор Российского геронтологического научно-клинического центра РНИМУ имени Н.И. Пирогова, главный гериатр Минздрава России.
- Ольга Николаевна, в 2018-м году президент Владимир Путин, что называется, приказал нам долго жить, отдав распоряжение врачам и ученым сосредоточиться на решении проблемы продолжительности жизни. Вас это решение испугало, скажите честно?
- Нет, не испугало, потому что ожидаемая продолжительность жизни во всем мире растет на протяжении последних десятилетий, увеличиваясь приблизительно на три года каждые десять лет. То есть, за последние 100 лет средняя ожидаемая продолжительность жизни от рождения выросла на 30 лет.
Естественно, это происходит в связи с развитием технологий, медицины, фармацевтического производства, но также в связи с повышением качества жизни в целом. Всё яснее приходит понимание важности здорового образа жизни, профилактических мероприятий.
- Можно однозначно сказать о том, что человечество становится старше, но значит ли это, что человечество становится здоровее?
- Это очень правильный вопрос. Когда мы обсуждаем тему увеличения продолжительности жизни, то рассматриваем и прогнозируем разные варианты развития событий. Один из них - увеличение продолжительности жизни, накопление возраст-ассоциированных заболеваний и рост периода жизни с болезнями. Но нужен другой сценарий - увеличение продолжительности здоровой, активной жизни, а это достигается путем профилактики.
Мир сейчас идет именно по этому пути. Что можно увидеть, наблюдая за героями старых фильмов: 40-летний человек в послевоенные годы выглядит заметно старше наших 40-летних современников.
- Да, для многих жизнь в этом возрасте только начинается.
- Таким образом, мы отмечаем, что увеличивается период активной жизни, старение замедляется. Люди стремятся быть активными, сохранять моложавый внешний вид. Если раньше мы применяли термин «здоровое старение», то есть старение без болезней, то сейчас появилось понятие «успешное старение».
Существует термин пренебрежимое старение. Он обозначает темп старения, который трудно статистически отличить от нуля, по сути, нулевую корреляцию между возрастом и вероятностью смерти. У людей он наступает, примерно, после 90 лет.
Успешное старение предполагает здоровый внешний вид и устремление к чему-то новому, развитие, которое продолжается всю жизнь.
- Может быть, в этом случае можно отказаться от термина «старение», если человек здоров и продолжает активно развиваться?
- К сожалению, мы не бессмертны, и разговоры о бессмертии мне кажутся фантастическими и спекулятивными. Надо ставить реалистичные задачи, которые мы можем достичь. Но нужно понимать, что для их реализации нужны новые подходы, новые технологии и знания.
Продолжительность жизни зависит от генетики. Есть наследственность по долголетию в семье. Известно из научных исследований, что долголетие наследуется по материнской линии.
- Ольга Николаевна, как вы относитесь к теориям о том, что старение - это поломка программы, и если мы починим эту поломку, то стареть вообще перестанем?
- Я пока не вижу оснований для того, чтобы думать о бесконечности жизни и о бессмертии. Мне кажется, даже с точки зрения философии жизни и развития человечества это будет не очень хорошо в целом. Старение - это процесс в какой-то степени запрограммированный.
- Естественный?
- Да, естественный. Но скорость старения бывает разной. Оно может ускоряться или проходить медленными темпами.
Существует много теорий старения. Все они имеют те или иные доказательства и свои слабые стороны. Нет одной бесспорной теории, с которой согласны все. Это говорит о том, что процесс старения очень сложный. Но все теории, при всех различиях, можно соединить одним принципом. Да, происходят ошибки, но исправляем мы их или нет? Система исправления ошибок работает у нас или нет?
Если происходит поломка на клеточном уровне, то организм сам должен ее устранить. Но в какой-то момент системы распознавания и защиты не срабатывают, и поломка остается, ошибки накапливаются, меняется функционирование организма. Так происходит старение. Ошибки могут быть в метаболизме, на уровне иммунной или гормональной системы. Нам важно научиться поддержать или включать программу исправления ошибок.
Более 500 генов отвечают за старение. Есть гены старения и гены антистарения, то есть гены, которые способствуют развитию возраст-ассоциированных болезней и, следовательно, старению, и гены, которые, наоборот, защищают нас от болезней и старения.
Так вот, оказывается, большее значение имеют гены протективные, то есть защитные. Мы живем, иногда получаем травмы, неправильно питаемся, непрерывно испытываем негативное влияние окружающей среды. Важно, чтобы наши внутренние системы были настроены на защиту, восстановление и исправление ошибок. И вот по пути поддержания и совершенствования этих систем, я думаю, мы и должны идти, проводить научные исследования и разрабатывать новые подходы в лечении.
- А каким образом мы можем это сделать? Как мы можем повлиять на работу этой системы исправления ошибок?
- В недалеком будущем это будут генно-инженерные технологии. Сейчас мы можем вмешиваться в этот процесс только медикаментозно. Фактически мы лечим болезни так, чтобы помочь нашему организму эту ошибку исправить.
В контексте коронавирусной инфекции можно сказать, что вакцинация внесла существенный вклад в увеличение продолжительности жизни. Поэтому сегодня, когда спрашивают, вакцинироваться или нет, ответ однозначно один - «да».
Возможно, технологии будут меняться, совершенствоваться, мы научимся включать протективные гены и выключать гены, разрушающие организм. Я клиницист, я врач, вижу пациентов с преждевременным старением, или наоборот, с замедленным старением, вижу возраст-ассоциированные болезни, и знаю те лекарства, которые могут помочь нам справиться с этими болезнями. Но совершенно очевидно, что борьба со старением лежит в плоскости трансляционной медицины.
У нас есть очень интересные фундаментальные исследования, экспериментальные работы, и сегодня уже зафиксированы вмешательства в эксперименте, которые позволяют увеличить продолжительность жизни, например, мышей на 30 и больше процентов. Это очень серьезно. Но нам надо это как-то перенести в клинику, использовать при лечении людей.
Это очень непросто, потому что болезнь у человека протекает в определенный период времени, и мы можем зафиксировать только какие-то конечные точки. Старение человека протекает всю жизнь, и, значит, исследование должно идти фактически всю жизнь. Поэтому мы имеем только экспериментальные работы на мышах или других объектах, которые заканчиваются буквально в течение нескольких месяцев.
В наблюдениях с участием людей мы можем оценивать биологический возраст человека, а не паспортный, для того чтобы оценить, как наши вмешательства влияют на процесс старения. А это требует очень много времени.
Беседу вела
Наталья Лескова
Фото: Adobe Stock